Что думает поколение рэпера гнойного о работе в офисах
«Где та юная шпана, что сотрет нас с лица почвы?» — вопрошал Борис Гребенщиков в первой половине 80-ых годов XX века. Подспудные страхи рок-музыканта были беспочвенными. Сейчас условного рэпера Гнойного не тревожат авторитеты типа БГ (Бориса Гребенщикова. — Прим. ред.) либо Юрия Шевчука — битва с ровесником выглядит значительно более продуктивной и захватывающей.
Так и в корпоративной среде — в очередной раз формируется непреодолимая граница между поколениями.
Деловые СМИ всей земли сейчас уделяют огромное внимание тому, как поколение миллениума с его сильно выраженным индивидуализмом будет вписываться в корпоративную среду с культом лояльности, командной работы и опен-спейсом. Это вправду весьма важный вопрос, поскольку борьба за таланты, вернее, борьба за то, как привлечь максимум нужных талантов, израсходовав минимум средств на компенсацию, есть конкурентным преимуществом для неизменно укрупняющихся корпораций.
В Европе такие мелочи, как возможность один сутки в неделю трудиться из дома либо бесплатная пицца по пятницам, стали обыденностью, но у России, как неизменно, собственный личный, неповторимый путь. При многих сходствах отечественный рынок труда резко отличается от западного. И связано это прежде всего с поколенческим разрывом 90-х годов.
на данный момент это уже забылось, но на заре нового русского капитализма наличие опыта работы считалось недочётом для соискателя.
Один из моих друзей, открывая первые, тогда коммерческие, магазины, принципиально не брал на работу людей, хотя бы год проработавших в советской торговле, резонно полагая, что советского продавца уже нереально научить понятию «сервис». Перед страной стояла задача в малейшие сроки создать новые сферы деятельности, начиная от общепита и заканчивая девелопментом.
Нужные знания возможно было почерпнуть лишь за рубежом, исходя из этого в то время лишь два пункта становились пропуском в новую экономику: знания британского и знание компьютера. Кроме того индивидуальные связи игрались меньшую роль. Про реализацию и мотивацию сказать тогда было не принято, готовность трудиться по 12–14 часов без выходных подразумевалась сама собой.
Тех, кто к этому готов не был, ожидали в разваливающихся советских организациях. Практически в тот момент случилась возрастная и поколенческая сегрегация.
Капиталистическая экономика досталась 20–30-летним, а старшее поколение, то самое, которое постоянно формирует костяк рынка труда, осталось в прошлом. В середине 90-х в объявлениях о отыскивании сотрудников неспециализированным местом был пункт «до 36 лет». Социологи тогда не проводили изучений, понятия «эйчар» по большому счету не существовало, без всяких теорий это был стихийный процесс, приведший не только к тому, что целое поколение выяснилось на обочине развития, но и к множеству домашних и личных драм.
Как раз в этом и заключался тот самый пресловутый недостаток кадров, на что корпорации жаловались в нулевые.
Нынешние миллениалы будут пожинать неприятные плоды той сегрегации. Сейчас в корпорациях кадровым ядром являются люди до 50 лет. Это те самые 20–30-летние, каковые пришли в 90-е.
Весьма редко возможно встретить на важной работе сотрудников предпенсионного возраста. В 90-е им было больше 36 и их не брали на работу в перспективные компании. Исходя из этого на пути карьерного роста миллениалов стоит сплоченное поколение тех, кто пришел в бизнес в 90-е, и тех, кто сделал стремительную карьеру во время бурного роста в нулевые.
Практически эти два поколения надежно заполняют собой все корпоративные лестницы. В дополнение к экономической стагнации в целом карьерные возможности миллениалов в бизнесе выглядят не лучшим образом. И в случае если взглянуть с таковой точки зрения, то ценности и поведение этого поколения полностью рациональны.
Пара лет назад мы ужасались тому, что нынешние студенты грезят о работе в госкорпорациях либо чиновничьих карьерах. Учитывая, что в госкомпаниях более сбалансированный возрастной состав, а современный реванш бюрократии по большому счету был в некоей степени ответом на поражение старшего поколения на рынке труда, это выглядит в полной мере оправданно.
То же самое и с сокровищами. Вправду, в случае если в целом шансы на стремительную карьеру, стремительный рост социального статуса и зарплаты призрачны, то сиюминутный комфорт, увлекательное дело, общение являются рационально обоснованным приоритетом. Со временем, само собой разумеется, это станет социальной проблемой, поскольку поколение миллениалов по социально-экономическим обстоятельствам будет воздерживаться от деторождения и создания семей, но это произойдёт позже.
на данный момент гамаки в конторах, коворкинговые пространства, направления добрые слова и йоги начальников достаточны для душевного комфорта этого поколения.
Об авторах
Денис Соколов начальник отдела изучений CushmanWakefield Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
