Фотографии, за которые авторов уволили с работы
Несколько ТРИВА — это фотографы Владимир Воробьев, Владимир Соколаев и Александр Трофимов, трудившиеся на рубеже 70–80-х годов при Кузнецком металлургическом комбинате (КМК). Но, хроники работы завода среди их снимков — в полном меньшинстве.
в один раз их выгнали с главного места работы за очернение социалистического образа судьбы, им было нужно стереть с лица земли часть архивов, и они стали вольно заниматься фотографией.
«Мы брали в руки фотоаппарат и в свободном режиме шли по улице, именуя это “свободной охотой” и не имея никакой конечной цели. Лишь в этом режиме я приходил с полной пленкой материала», — говорит Владимир Соколаев — один из участников группы.
1. «Cнег на коксовой батарее», Коксохим КМК, 27 ноября 1979 года.
2. «Праздник Масленицы у шахтеров», Новокузнецк, 1984 год.
3. «Заливка льда на стадионе “Металлург”», Новокузнецк, 11 февраля 1984 года.
Участники ТРИВА не расставались с камерами и за пределами рабочего и завода дня. В следствии большинство работ — это повседневные сценки на улицах Новокузнецка 80-х годов.
Правила, по которым снимали фотографы ТРИВА, — отказ от кадрирования и ретуши отснятого материала. Но основное — полный отказ от постановочных кадров. Все, что происходит в кадре, происходит в действительности; человек с камерой ни при каких обстоятельствах не подсказывает храбрецам, как делать это фотогеничнее, и не требует повторить потерянный им момент.
4. «Праздничная регистрация новорожденного», ЗАГС Центрального района, 1 октября 1983 года.
5. «Соревнования Горпромторга по производственной гимнастике», школа №62, Новокузнецк, Сибирь. 10 апреля 1983 года.
Данный принцип невмешательства был очень нетипичен для официальной советской фотографии, где довольно часто кроме того узнаваемые исторические фото (к примеру, «Знамя Победы над Рейхстагом») разыграны перед камерой.
«В СССР 90% газетной фотографии снимались как кино, начиная с подбора реквизита, — комментирует куратор Евгений Иванов. — Нужно снять храбреца-тракториста? Переоденем его и поставим не около трактора, на котором он трудится, а около нового трактора. От фотографа требовалась не настоящая судьба, а жизнь такая, какой она должна быть, отредактированная в идеологических целях».
Отказаться от постановки и снимать жизнь как имеется, в том числе и в непростых условиях (к примеру, заводских цехов), фотографы ТРИВА смогли среди них и за счет того, что на рубеже 70–80-х годов у них завелись японские «Кэноны» и германские «Лейки». Отвечая на вопросы новосибирской публики, приехавший на открытие участник ТРИВА Владимир Соколаев поведал, что «Зенитом» и другими советскими камерами очень многое из продемонстрированного снять бы не удалось, да и по большому счету обретение «Кэнона» стало для группы поворотным моментом.
6. «Электрослесарь на коксовой батарее», КМК, Новокузнецк, 1980 год.
Это фото — легко абсурдистское и сюрреалистичное — выглядит задуманным намерено, но это не верно. На нем изображен мастер, пришедший в цех КМК чинить часы, но у коксовой батареи местами выделяется газ, от которого человек пьянеет. Опьяневший мастер вышел на улицу, дабы прийти в себя на свежем воздухе, — и его снял проходивший мимо фотограф Владимир Воробьев.
7. «Опала куриной тушки».
Полный отказ от припудривания действительности в итоге и прекратил официальное существование группы ТРИВА. Она была официально зарегистрирована в первой половине 80-ых годов XX века, успела учавствовать в 19 выставках (среди них и зарубежных), но в начале 1982-го партийные госслужащие и КГБ заподозрили в стилистике ТРИВА очернение социалистического образа судьбы.
8. «Поход джентльменов к себе домой», Новокузнецк, 1980 год.
ТРИВА не гнались за броскими внешними эффектами. Многие фотографы прекрасно знают, как сходу впечатлить зрителя, и превращают фотографию в цирк — кто выше залезет. У ТРИВА же простые истории несложным языком.
Но эта простота, как у Чехова, — внешняя простота, за которой прячется глубина и ёмкость и чистота языка, которой необходимо обучаться годами.
9. «Счастье, проходящее мимо», Новокузнецк, 1 мая 1983 года.
Эти фотографии — шедевры, по причине того, что они не про эффекты, а про людскую судьбу, про вопросы бытия. Вот, к примеру, «Счастье, проходящее мимо» — рядовая обстановка на демонстрации оборачивается целой притчей. И чисто технически эта притча передана светло и четко, тут нет ничего лишнего, все трудится на одну идею.
10. «Коридор роддома. Кефир по окончании родов», 1-й клинический роддом, Новокузнецк, Сибирь, 29 июня 1981 года.
11. «Книжный магазин. Отдел букинистической литературы», улица Кирова, Новокузнецк, Сибирь. 21 января 1983 года.
Не считая художественной значимости, датированные с точностью до дня, фото ТРИВА полезны и как исторический документ: «Для нас уличная фотография — это единственный метод вольно снимать. Мы практически фиксировали историю собственного города. Другого метода не было.
Нас никуда не пускали, никуда не приглашали. Отечественная мотивация была — съемка отечественной истории, что происходит, чем дышит город», — говорит В. Соколаев.
12. «Венок для собаки». Дети пришли в школу и заметили собаку, которую решили одарить цветами.
На фотографиях «Манифеста ТРИВА» вправду большое количество того, что захлестывает соцсети волной ностальгии под лозунгами «у нас было настоящее радостное детство без айфонов, но с глубокими лужами, совочками и песочницами».
13. «Игры в «резинку», двор на улице в Тольятти, 9 мая 1985 года.
Фотографии разрешают нырнуть в эту лужу (либо песочницу) детства с головой: если вы застали те времена хоть в полумладенчестве, пара сотен фотографий необычным образом активизируют какие-то помой-му запечатанные и убранные в архив пласты памяти.
14. «Один в ванной». До тех пор пока надевают сухие брюки на одного ребенка, второй ждёт собственной очереди в ванной. Дом ребенка №2, Новокузнецк, 29 мая 1981 года.
Иначе, очень многое на этих фотографиях способно легко отрезвить ностальгирующих. Кто-то увидел, что такие снимки имели возможность бы являться обвинительными документами на гипотетическом ходе против страны называющиеся СССР.
15. «Перекур на газовом баллоне», такая русская забава.
Но в целом фотографии группы не воспринимаются как «чернуха» — скорее воодушевляют и приводят к нежности к людям.
А основное — трудятся как машина времени: зритель как будто бы гуляет по сибирскому городу тридцатилетней давности — время от времени он подглядывает бытовую сценку незамеченным, время от времени сталкивается с жителями прошлого лоб в лоб, и те наблюдают на путешественника во времени подозрительно и с любопытством.
16. «Люди в очереди», Новокузнецк, 1982 год.
